1812

"Дорогая матушка!
За делами службы все не получалось написать вам обстоятельно про местные новости. Календарь в России вовсе неправильный, я уверен, что в Париже уже Рождество, а здесь идет снег, и все твердят, что еще октябрь не закончился. Почему думаю, что прав - на меня тут ворохом посыпались подарки.
Прежде всего, мы с Мигелем видали живого партизана, говорят, это чуть менее страшный, чем Давыдoв, поручик с непроизносимой фамилией Ржевский. Если бы Фернандес по такому случаю дал мне пальнуть из своего карабина, меня б точно произвели в сержанты за проявленную отвагу.
Наши героически отбили у русских обоз, и я очень надеюсь, что там найдутся какие-нибудь сапоги из ненужных, не потому, что у меня правый совсем развалился, а потому что Рождество. Зато я видел снежного ангела, про которого вы мне в детстве рассказывали, но потом оказалось, что оно вовсе не ангел, а звать ее мадемуазель Мари. Мигель, к слову, сулился нарядить елку. Мадемуазель, которая не ангел, будет нас теперь кормить в придачу к пайку ~~если мы только что-то понимаем в женщинах~~ если ей маменька позволит. Но я думаю, что она против не будет, потому что барышень тут полно, а натуральных героев, которые живого Ржевского видели, раз-два, и обчелся.
На этом, дорогая матушка, заканчиваю свое письмо и сердечно поздравляю вас с Рождеством - ваш любящий сын Никола"